“Я тоже была, прохожий!” Какие смыслы открывают тарусские берега Марины Цветаевой

В мемориальном – низеньком, в несколько комнат – флигеле Цветаевых в Тарусе в глаза бросается самодельный “иконостас”. На внутренней стороне книжной обложки несколько рядов иконок, старинных, бумажных. С таким духовным багажом Анастасия Цветаева, младшая сестра поэта Марины Цветаевой, “путешествовала” по лагерям и ссылкам, никому из надзирателей в голову не пришло раскрыть “книгу”. В 1992 году Анастасия Ивановна, ей тогда уже было почти 100 лет, подарила “иконостас” открывшемуся в Тарусе музею семьи Цветаевых. Это было воспринято, как благословение цветаевского рода, память о котором здесь хранят беззаветно. И где всячески подчеркивают, что гении не появляются из ниоткуда, все дело в семье и в среде. История Марины Цветаевой тому подтверждение.

Чтобы это понять, нужно напроситься на экскурсию к основателю и директору дома-музея Цветаевых Елене Климовой – человека, который бы был так влюблен в чужой род, я до этого не встречал. С фотографий и предметов, принадлежащих Цветаевым, она сдувает пылинки, с истории семьи – выметает все мифы и сплетни. Например, убедительно доказывает, что фамилия Цветаевы происходит от слова “свят”. “Это вообще оказывается одна из старинных священнических фамилий, – утверждает Климова, – все мужчины в роду Цветаевых были священниками. Отец Марины Ивановны, как и три его брата, окончили семинарию”. Правда, лишь один из них, Петр, выбрал для благовествования храм. Брат Федор стал учителем словесности, великим учителем, из-под его крыла вышло немало публицистов и писателей, например Иван Шмелев, которому дядя Цветаевой ставил за сочинения пятерки с тремя плюсами. Дмитрий Владимирович Цветаев – профессор, историк, во многом с него началось в России архивное дело.

О роли в истории Ивана Владимировича говорит один из лучших в мире музеев – изобразительных искусств, тот, что еще называют Пушкинским. Но мало кто знает, что над созданием музея Цветаев работал, в том числе, в Тарусе, в своем кабинете в одно окно, и то выходящее на двор, где, как он писал, “куры, гуси и поросята”. Никакого изящества. Все по-дачному. В Тарусе Цветаевых вообще считают первыми дачниками.

Марину Ивановну сюда привезли в первый же год жизни, можно сказать, что воздух Тарусы она впитала с молоком матери. И это потом вылилось в ее мировоззрении и в ее творчестве.

Вот высокий берег Оки – его обступили мощные дубы и ели, под ветвями стоит небольшая сцена, за ней что-то вроде трансформаторной будки, на стене которой огромный плакат: “Здесь стояла дача Песочная, в которой жили Цветаевы”. Здесь же отец посадил четыре орешника в честь всех своих детей и три ели в честь дочерей. Каждый тарусянин вам расскажет, что орешник Марины на берегу одной русской реки засох сразу же после гибели Марины на берегу другой – Камы.

Тарусский берег, до которого реки донесли печальную весть, Марина Ивановна заранее выбрала местом упокоения своего имени, сама же попросила потомков поставить рядом с дачей Песочной камень с надписью “Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева”. Камень поставили, до него от бывшей дачи метров двести по тропинке вдоль Оки.

А если пойти по тропе дальше, то она приведет к старинному белокаменную Воскресенскому храму. Цветаевы частенько наведывались в него, здесь же отпели маму Марины Ивановны. В народе храм называют “цветаевским”, это не очень нравится настоятелю, который много сил положил на восстановление святыни, протоирею Леониду Гвоздеву. “То, что они заходили в храм, это храм не украшает, это их украшает то, что они заходили в храм”, – режет по живому чувства нежных поклонников Цветаевой священник. Впрочем, и он признает, что те тысячи туристов, что подходят к церкви ежегодно, притягивает именно цветаевская история. По одной из городских легенд (а их тысячи), Марина Ивановна после возвращения из эмиграции приехала в Тарусу, и долго сидела на берегу у Воскресенского храма, молилась на прошлое.

Пройдем берегом дальше, мимо памятника Константину Паустовскому, который много успел сделать и для Тарусы, и для Цветаевой. Как мне однажды рассказала падчерица писателя Галина Арбузова, Константин Георгиевич поминал в церкви Марину Ивановну задолго до того, как это благословил патриарх Алексий II.

Продолжение материала корреспондента «Российской газеты» Максима Васюнова о творчестве и жизни в Тарусе Марины Цветаевой читайте в свежем номере районки от 13 октября