Зачем воину нужен Ангел-Хранитель. К вопросу о доказательствах “силы молитв”

На днях в ответ на статью о молитве за тех, кто на поле боя, получаю письмо: “Ну а доказательства “силы молитв” вы не забыли? Они есть? Примеры-то будут?” Так точно, доказательства есть. Примеры ниже. Уверена: прочитав, и вы их не забудете.

5 сентября по старому стилю (16-го по новому) 1745 года, накануне праздника Архангела Михаила, в семье псковских дворян инженер-поручика Иллариона Матвеевича и Анны Илларионовны Голенищевых-Кутузовых родился мальчик. Ребенка и назвали в честь Архангела – предводителя ангельского воинства – Мишей. Мама мальчика умерла рано, отец был вечно занят на службе, детство будущего великого полководца прошло под надзором богомольной бабушки. Религиозность Михаил Илларионович пронес через всю жизнь – без молитв не начинал ни одного дела, строил храмы и уж, конечно, всегда помнил о своем незримом покровителе – Архангеле Михаиле. Да и как можно было о нем забыть?

1774 год, очередная Русско-турецкая война. Гаджи-Али-бей высаживает десант в нашей Алуште. В бою у деревни Шума 28-летний Михаил Кутузов получает первое серьезное ранение в голову: шальная пуля попадает в левый висок и выходит около правого глаза! Вот что читаем в докладе главнокомандующего Крымской армией В.М. Долгорукова Екатерине II: “Ранены: Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой баталион, из новых и молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши между глазу и виска, вышла напролет в том же месте на другой стороне лица”.

А вот как описывал беспримерный случай очевидец: “В ту минуту, когда Кутузов был ранен, он стоял на камне, нависшем на ров, и что с сего камня в беспамятстве упал в ров на тела убитых”. Несмотря на беспрецедентную отвагу, молодого командира батальона к награде не представили: в те времена жаловать воинские награды посмертно было не принято. А в том, что Кутузов уже не жилец, никто и не сомневался.

И все же награда нашла героя. Подлечившись, на что у Кутузова ушло около года, Михаил Илларионович обращается в Военную коллегию с челобитной. Пишет: мол, так и так, в бою с превосходящими силами турок участвовал, разбил их, выжил, готов и дальше служить Отечеству, прошу учесть и выдать честно заслуженное, аттестат, свидетельствующий о подвигах, прилагаю. Прошение чудом выжившего подполковника поддержали, наградив за необыкновенную личную храбрость орденом Святого Георгия 4-й степени. История чудесного спасения получила огласку. Екатерине II приписывают фразу: “Надобно беречь Кутузова. Он у меня будет великим генералом”. А Суворов, тогда еще не примеривший мировую славу, произнес пророческие слова: “Кутузов получил рану, какой в Европе не бывало; а в целой Европе ничто ни на волос не пошевелилось”. Времена были непростые, растущее могущество державы не давало спокойно спать не только турецкой Порте. В Европе, пока еще союзнической, уже зрели планы – разорвать, растерзать, уничтожить Российское государство. Суворов чувствовал это.

Но все это было только началом. В августе 1788-го, всего через два года после первого ранения, еще одна пуля решилась испытать Ангела-Хранителя будущего великого полководца на внимательность! Во время очередной вылазки турков под Очаковом новенькая – видимо, подружка первой! – пытаясь сразить Кутузова, прошла почти старой дорожкой: от виска наискосок, к противоположному глазу. И опять все происходит на глазах очевидцев! После второго ранения никто уже не сомневался: счастливчик Кутузов исчерпал свои шансы на везение. И в этот раз с поля боя Кутузова вынесли в бессознательном состоянии.

Когда начинаешь разбираться, а как именно исцеляли ранения в те времена, понимаешь, что и тут без вмешательства Ангела-Хранителя не обошлось! Вот протокол лечения открытых ран от светоча медицины того времени Е.О. Мухина. “Ко всей окружности раны прикладывается “смольный пластырь”. Ежедневное обмывание раны дочиста обыкновенной прохладной водой. Присыпание раневой поверхности тертой канифолью, и поверх повязки беспрерывное лежание снега или льда”.

“Не нынче, так завтра умрет”, регулярно докладывали государыне императрице. Но закончился август, минула осень, время шло, а плохих новостей не было. Наконец, главный хирург Екатеринославской армии Массо, направленный Потемкиным наблюдать за раненым и изначально рапортовавший, что нашему герою остались считанные часы и дни, вынужден был признать: “Должно полагать, что судьба назначает Кутузова к чему-нибудь великому, ибо он остался жив после двух ран, смертельных по всем правилам науки медицинской”. 21 января 1789 года генерал-майор Голенищев-Кутузов вернулся в строй, приняв под свое командование отдельный корпус!

Сегодня выдвигаются и сугубо материалистические версии, объясняющие чудо двух спасений полководца. Медики говорят: “Диагноз у Кутузова – двукратное касательное открытое непроникающее черепно-мозговое ранение, без нарушения целостности твердой мозговой оболочки. Но раз ранение непроникающее, что удивляться тому, что Кутузов не ослеп и сохранил разум?” Есть версия и у знатоков баллистики. “Мушкетные пули били в Кутузова с малого расстояния, значит, их скорость была велика. Вот и прошли пули навылет!”.

Честно говоря, мне ближе выводы свидетеля произошедшего принца де Линя, австрийского фельдмаршала. Выводы, сделанные до 1812 года! “Надобно думать, – размышлял де Линь, – что Провидение сохраняет этого человека для чего-нибудь необыкновенного, потому что он исцелился от двух ран, из коих каждая смертельна”. Конечно, берег Михаила Кутузова не случай – Господь, по Промыслу Своему видевший, какую роль предстоит сыграть великому полководцу в тяжелую для России годину французского нашествия. Берег через Своего вестника – Ангела-Хранителя.

А дальше загадка. Чудесные спасения, когда небесные покровители оберегают своих подопечных, – явление нередкое. Вспомним Дмитрия Донского, Александра Суворова, Георгия Жукова… Причем чаще всего подобные факты верующие не делают достоянием гласности, сокровенные события лелеют в сердце. И Михаил Кутузов – человек глубокой веры, вспоминая произошедшее, придавал ему окраску обыденности. Но почему-то именно истории с Кутузовым произошли публично, получили широкую огласку и воспринимались современниками как некий знак. Почему? Мне бы очень хотелось, чтобы вы, дорогие читатели, предложили нам свои версии.

Мария Городова, «Российская газета»